Что происходило в Подмосковье 100 лет назад?

Непростым выдался для страны 1922 год. На дальневосточных окраинах еще шли бои гражданской войны, а центральная часть России пыталась восстановиться после почти десятилетия военных лет. В стране свирепствовали голод и болезни. Что происходило в Подмосковье 100 лет назад нам помогли узнать газеты того времени, доступные на портале «Газетные старости». 

В начале 1922 года в Московскую губернию входило 15 уездов. В рассматриваемом году появился еще один. В августе с мира по нитке был собран Ленинский уезд, в который вошли три волости Дмитровского уезда, одна волость Переславского уезда Владимирской губернии и шесть волостей Калязинского уезда Тверской губернии. Конечно, Ленинский уезд не имел никакого отношения к нынешнему Ленинскому городскому округу и территориально он располагался на севере губернии. Центром уезда стал город Ленинск, который был образован всего год назад из села Талдом. Назвали город в честь еще вполне живого вождя мирового пролетариата Владимира Ленина (Ульянова). Историческое название будет возвращено Талдому спустя девять лет.

Главной темой на повестке дня, как и во всей стране, в 1922 году был голод. Сказались неурожайные года и спад сельскохозяйственного производства после гражданской войны. Советская Россия еще только начинала привыкать к мирной жизни. Люди умирали тысячами, а особенно тяжелая ситуация складывалась в приволжских губерниях. Подмосковье эта беда затронула в гораздо меньшей степени, но и здесь люди далеко не «жировали». Как более-менее благополучной, губернии и самой Москве приходилось брать на себя большой поток голодающих из других регионов. 

Сейчас может показаться странным, но, тогда, в годы тотальной изоляции страны, больше всего Советской России помогали нынешние США. Причем помощь оказывали как государственные, так и общественные организации. Заключалась она в основном в поставках зерна. Одна из газет писала, что в Москву прибыла очередная партия продовольствия, которая была куплена на собранные 1 073 долларов в штате Массачусетс организацией «герл-скаутов». Было приобретено 107 посылок стоимостью по 10 долларов. Интересна география их рассылки. По 10 посылок было отправлено в Оренбург, Саратов, Казань, Уфу, Самару, Одессу, Симбирск, Царицын и Петроград, а 17 было оставлено в Московской губернии как раз для беженцев и беспризорных. 

Газета «Беднота» свидетельствовала о небывалом наплыве голодающих в Подольске: «С утра до вечера по городу бродят татары — мужчины, женщины, дети, просят милостыню. Большая часть татар-мужчин находят работу на паровозоремонтном заводе. Беженцы плохо одеты, с трудом находят койки и способствуют развитию эпидемических заболеваний в Подольске».

Государство изыскивало любые средства, чтобы купить зерно и накормить людей. Как раз на 1922 год пришлась волна изъятия на продовольственные нужды церковных ценностей. Священники относились к таким акциям по-разному. Например, из Коломны сообщалось, что в церкви Михаила Архангела было изъято 10 пудов серебра, бриллианты и другие камни. В Голутвинском монастыре реквизировали 12 пудов серебра. Всего в Коломенском уезде было собрано 17 пудов серебра, бриллианты и жемчуга.

В «Правде» писали, что монахи относились к изъятию ценностей «спокойно». Но было и иначе. «Беднота» писала в те же дни: «В селе Подмошье Дмитровского уезда священники И.Соколов и В.Цветков, как только услыхали, что церковные ценности будут отобраны в пользу голодающих, послали некоторых лиц ходить с подписным листом, чтобы там подписывались лица «кто верует в Бога». Лица, которые ходили с подписными листами, агитировали крестьян, чтобы все стояли за то, чтобы не давать драгоценностей и постояли за храм Божий».

С сел Подмосковья регулярно собирался продовольственный налог и власти строго следили за выполнением планов. Так, за «слабое поступление продналога» были арестованы на семь суток председатели сельсоветов Дракинской, Заборьевской, Тишковской, Шатовской, Фенинской и Пригородской волостей Серпуховского уезда. «Рабочая Москва» сообщала, что при продолжении слабой работы в дальнейшем ответственные лица будут отдаваться под суд. 

Год был «урожайным» на преступность. Сложившаяся ситуация способствовала появлению огромного количества банд, чьей целью, в первую очередь, становились продовольственные склады. Их ограбление ценилось ничуть не меньше, чем, например, налет на банк. Еда была тогда крепкой и дорожающей валютой. Любой рейс с продовольствием был лакомым кусочком для бандитов.

Так, 8 июня в Богородском уезде у станции Кудиново шестеро бандитов приехали грабить склад на торфяных разработках на своем грузовике. Сторожи подняли руки, а злоумышленники нагрузили полный кузов муки и мануфактуры. И такая информация шла в сводках ежедневно. Воровство также процветало, впрочем, как и всегда. «Рабочая Москва» писала о слесаре Тупицыне с Филимоновской фабрики «Е» в Павловском Посаде. На работе он не только выполнял положенное, но заодно делал и другие вещи, которые уносил с собой, а готовые плуги просто воровал. Вопреки мнению о репрессиях, Тупицын поплатился лишь общественным порицанием, а товарищи взяли над слесарем шефство. 

1922 год ознаменовался открытием Каширской ГРЭС — самой крупной электростанции в России и второй по мощности на тот день в Европе. Строили ГРЭС всем миром и следили, чтобы все с ней было в порядке. Вот что писала «Беднота» о линии электропередачи Кашира — Москва от электростанции: «Президиум Московского Совета постановил возложить на волостные исполнительные комитеты поселковые и сельские советы Московского, Серпуховского и Подольского уездов, где проходит линия электропередачи, организацию охраны ее местными средствами. На население сел, деревень и отдельных населенных пунктов, вдоль которых пролегает эта линия, возлагается круговая порука за целость прилагающих к ним участков линии. Лица, уличенные в краже проводов, сознательной порче изоляторов или в каком-либо ином повреждении линии, предаются суду Реввоентрибунала с применением к ним взыскания вплоть до высшей меры наказания».

30 апреля первый ток через подстанцию в деревне Кожухово прошел от Каширы к Московской электрической станции, построенной еще в 1886 году. На первый раз станция отработала в тестовом режиме два часа. Торжественное открытие было назначено на 15 мая, но фактически состоялось 4 июня, когда ГРЭС и заработала на полную мощность. 

В 1922 году автомобильный транспорт продолжал потихоньку теснить лошадок. В Моссовете было принято постановление об урегулировании уличного движения автомобилей и мотоциклетов в Москве и Московской губернии. Практически, это был первый в стране свод правил дорожного движения. Было решено, что легковым автомобилям можно разгоняться максимально до 25 верст в час (примерно 26,6 километров в час), а грузовым — до 15 верст в час (16 километров в час). В поездках как в Москве, так и в сельской местности, все без исключения машины должны быть с «двумя номерными знаками, звуковыми сигналами, передними фонарями с рефлекторами и задней сигнальной лампочкой». Езда в ночное время без фонарей была запрещена. 

«Вечерние известия» сообщали, что танцевальная школа Айседоры Дункан продолжает готовить спектакль для выступлений в Петрограде. Школа была открыта годом ранее в Москве с помощью Луначарского, а в летнее время она базировалась «на даче в Подольском уезде». Отмечалось, что дети учатся танцам под открытым небом.

Кроме военных и голодных хроник газеты стали чаще писать о праздниках. «Рабочая Москва» рассказывала о праздновании 1 мая в Воскресенске (но не в нынешнем — также тогда называлась вплоть до 1930 года Истра). В уезде прошли митинги и манифестации на фабриках и заводах, а в самом состоялось шествие детей на площади Карла Маркса. В городе в честь праздника проводились спортивные игры. В Павловской слободе собрали личный состав всех воинских частей, расположенных в уезде. Тут состоялась так называемая «Красная присяга»: «Рабочими Дедовской мануфактуры, в знак объединения рабочих с красноармейцами N-ского склада, вручено Красное Знамя»...